Историческая хроника мая - июля 1607 года

царь Василий Шуйский

21 мая 1607 года царь Василий Шуйский выступил из Москвы в Серпухов, с тем, чтобы идти на «свое государево и земское дело, на воров» под Тулу. Сбор дворянского ополчения, ратных и посошных людей был проведен по всему государству. В Серпухове царя ждали князья Ф. И. Мстиславский, И. И. Шуйский и другие воеводы, отступившие из-под Калуги. Сильные отряды располагались к юго-западу от столицы в Брянске и на юго-востоке в Кашире.

По крайней мере две недели царь и его главные воеводы стояли в Серпухове, не предпринимая решительных действий. Воспользовавшись их пассивностью, повстанцы предприняли попытку перехватить у противника инициативу.

После перехода из Калуги в Тулу Болотников, по-видимому, утратил чин «большого воеводы» - главнокомандующего повстанческими войсками. При дворе «царевича Петра» образовалась своя чиновная иерархия, на вершине которой стоял Телятевский, бывший господин беглого холопа Болотникова. Последнему пришлось довольствоваться, по крайней мере формально, более скромными постами, невзирая на исключительные заслуги перед повстанческим движением. По данным осведомленного летописца, «с Тулы вор Петрушка послал под Коширу воевод своих князя Андрея Телятевского да Михаила Аксакова, а с ними…воровских всяких людей». В этом подробном разряде каширского похода имя Болотникова среди воевод «царевича» вообще не фигурировало. Однако из других источников известно, что Болотников участвовал в походе в качестве помошника боярина А. А. Телятевского. Автор «Бельского летописца» упомянул, что «вор Петрушка послал от себя с Тулы х Кошире…князя Андрея Телятевского да Ивашка Болотникова со многими северскими городы и з Зарецкими (городами, расположенными к югу от Оки), и з донскими, и с вольскими казаки». Этот факт отмечен также и в разрядных книгах: «Того ж году (1607) боярин князь Ондрей Ондреевич Телятевской да Ивашка Болотников со многими воровскими людьми з донскими казаки шли х Кошире против государевых воевод на прямое дело». В районе Каширы располагался полк боярина князя А. В. Голицына. Повстанцы решили напасть на Голицына до его соединения с главной царской ратью. Попытка разгромить царские войска по частям имела шансы на успех.

Узнав о приближении повстанцев, А. В. Голицын выступил навстречу им. В помощь Голицыну царь Василий прислал из Серпухова «голов с сотнями» - отборную дворянскую конницу. Из Рязани к Голицыну прибыли боярин князь Б. М. Лыков с отрядом, а также Ф. Булгаков и П. Ляпунов с рязанцами.

Образцы холодного оружия в армии Болотникова

По свидетельству «Карамзинского хронографа», в составе армии Телятевского было «казаков донских и терских, и волских, и еицких и украинных людей путимцов и елчан с товарыщи с тритцеть тысечь». Некоторые  другие летописцы называют ещё большую цифру – до 38-40 тысяч «воров». Современники безусловно преувеличили численность войск Телятевского. Однако совершенно очевидно, что для решающей битвы повстанцы в последний раз собрали большую армию.

Сражение на реке Восьма

Сражение развернулось 5 июня 1607 года в пределах Каширского уезда на двух берегах речки Восмы: «Об речке сотнем (Голицына) был бой с утра с Первова часу (с 6-го часа утра) до пятова (до 10-го часа)». В ходе боя казацкие отряды, составлявшие ядро повстанческой армии, переправились через реку и вклинились в расположение вражеских полков. Заняв овраг на северном берегу реки, казаки стали поражать меткой пальбой конных рязанских дворян из отряда Ф. Булгакова и П. Ляпунова. Конница не могла выбить казаков из оврага. Дворянские сотни теряли людей и лошадей. Дерзкая атака казаков едва не решила исход дела. В битве, подчеркивал автор «Нового летописца», «начаша воры московских людей осиливати». Страшась надвигавшегося поражения, главные воеводы отправились в полки и со слезами на глазах убеждали ратников: «Где суть нам бежати? Лучше нам здеся померети…». В конце концов боярину А. В. Голицыну удалось переправиться на Восму и потеснить отряды Телятевского и Болотникова. П. Ляпунов хорошо знал сильные и слабые стороны руководителей повстанческих отрядов. Оценив ситуацию, он снял рязанские сотни с позиций и, оставив казаков у себя в тылу, ринулся на помощь Голицыну. Отряды Болотникова не выдержали обрушившегося на них удара тяжеловооруженной конницы и обратились в бегство. Воеводы преследовали их на протяжении 30 верст.

Предметы экипировки армии Болотникова

Казаки, оборонявшиеся в овраге, на северном берегу Восмы, не помышляли о сдаче. Пока воеводы преследовали Телятевского и Болотникова, они выстроили себе укрепления. Как значилось в царской грамоте от 12 июня 1607 года, «достальные воры и лутчие их промышленники – терские, и яицкие, волские, доньские, и путильские, и Рыльские атаманы и казаки сели в баяраке и городок себе сделали».

Два дня воеводы держали казаков в осаде, ожидая, когда у них кончится продовольствие. Именем царя бояре предлагали окруженным сложить оружие, обещая сохранить им жизнь. Но казаки решили биться до последнего человека: «Злодеи воры упрямились, что им помереть а не здаца».

На третий день бояре «велели всем полком и всеми ратными людьми к тем вором приступать, конным и пешим; и те воры билися насмерть, стреляли из ружья до тех мест, что у них зелья не стало». Большинство казаков были перебиты в бою, а взятых в плен воеводы повесили на другой день. Из всех пленных были помилованы всего семь человек. За них заступились нижегородские дети боярские: годом ранее семь терских казаков, следовавших с «царевичем Петром» по Волге, спасли этим нижегородцам жизнь.

Объясняя причины поражения восставших на Восме, К. Буссов отметил, что в критический момент битвы на сторону царских воевод перешел один воевода из Тулы по имени Теллетин с 4 тыс. имевшихся у него воинов: он изменил и выручил врага, ударив по своим братьям. Армией повстанцев командовал боярин князь А. А. Телятевский. Поэтому уже С. М. Соловьев и Н. И. Костомаров допускали возможность отождествления упомянутого Буссовым Теллетина с князем Телятевским. И. И. Смирнов рассматривал известие Буссова как достоверное, но считал неосновательным отождествление Теллетина с Телятевским. Но его точка зрения была оспорена А. А. Зиминым. «Под Теллетиным, - писал А. А. Зимин, - Буссов имел в виду несомненно Телятевского», но, поскольку русские источники не знают факта перехода части восставших на сторону воевод во время битвы на Восме, отсюда следует, что версию Буссова об измене Телятевского надо отнести к числу фантастических слухов.

Сравнительная оценка достоверности источников имеет первостепенное значение для реконструкции событий. «Хроника» Буссова передавала информацию, исходившую из повстанческого лагеря, что и определяло её исключительную ценность. Данные Буссова необходимо проверить с помощью других источников.

Самый ранний источник, грамота В. Шуйского о битве на Восме, составленная через неделю после битвы, носит строго официальный характер. Царь сообщал городам, что его воеводы наголову побили воров «и живых языков болши пяти тысяч взяли». Приемы официальной пропаганды Шуйского известны достаточно хорошо. В грамоте о победе под Москвой власти включили И. Пашкова и его отряд в число военнопленных. Поэтому очень вероятно, что суммарная цифра пленных в битве на Восме также включала перешедшие на сторону Шуйского отряды. Таким образом, царская грамота не опровергает свидетельства Буссова о переходе на сторону царя четырехтысячного отряда, что отметил уже И. И. Смирнов. Косвенным подтверждением его свидетельства могут служить данные осведомленного московского летописца, по словам которого, А. Голицын побил много воров, «а языков взял семьсот и послал их…в Серпухов». Официальные разряды называют несколько иную цифру. На реке Восме, значится в разрядах, «языков взяли на том бою 1700 человек, а князь Ондрей Телятевский да Ивашка Болотников ушли с невеликими людьми к вору Петрушке». Итак, разрядные записи исключают предположение об измене Телятевского и подтверждают, что число «языков» (собственно пленных) не превышало 1700 человек. Куда же девались остальные 3 тыс. «воров», о пленении которых сообщил царь Василий?

Очевидно, царь зачислил в число пленных всех, кто добровольно перешел на его сторону. Почему Голицын смог отправить в Серпухов небольшое число «языков»? Автор «Карамзинского хронографа» дает четкий ответ на этот вопрос. Казаки, захваченные в плен в буераке, подверглись поголовному истреблению. Из 1700 «языков» лишь 700 были отосланы в Серпухов, а прочие – 1000 человек – были казнены.

После битвы на Восме царь Василий, по наблюдению И. И. Смирнова, не решился двинуть к Туле все силы и направил туда кроме войска А. Голицына часть серпуховской армии в количестве трех полков во главе с М. В. Скопиным. Сопоставление разрядных росписей позволяет уточнить картину. Согласно разрядам, большой полк в Серпухове возглавляли брат царя князь И. И. Шуйский и боярин И. Н. Романов, а передовой и сторожевой полки соответственно боярин князь И. И. Голицын и окольничий В. П. Морозов. Армия, посланная под Тулу, имела следующий состав: «В большом полку бояря и воеводы князь М. В. Скопин-Шуйский да И. Н. Юрьев (Романов), а в передовом и в сторожевом полку бояря и воеводы те же (князь И. И. Голицын и В. П. Морозов)». Таким образом, в наступлении на Тулу участвовали почти все собранные в Серпухове силы, но этих сил было так немного, что их смогли разрядить лишь на три пока.

Царь Василий оставил при себе в Серпухове в качестве дворового воеводы брата И. И. Шуйского с частью сил и всей артиллерией.

В 20-30 верстах от Тулы М. В. Скопин соединился с войском А. Голицына, подошедшим сюда с реки Восмы. Местом их встречи стало село Павшино на калужской дороге к северо-западу от Тулы. По мнению И. И. Смирнова, калужская дорога была защищена такими силами войска Болотникова, что воеводы не решились атаковать их прямым ударом. По-видимому, силы болотниковцев были ещё слишком велики, и тревогу воеводам внушало другое обстоятельство.

В руках повстанцев остались три важные крепости – Тула, Калуга и Алексин. Болотников пытался обороняться, опираясь на этот треугольник. Со своей стороны воеводы Шуйского стремились первым делом перерезать калужскую дорогу, а затем овладеть Алксином. С помощью подобных мер они только и могли обеспечить осаду Тулы.

Пушка с деревянным стволом на вооружении армии Болотникова

Руководители тульских повстанцев попытались не допустить царских воевод к стенам Тулы. Общее руководство действиями «царевич Петр» вновь поручил боярину А. А. Телятевскому. Как отметил летописец, «вор Петрушка» «выслал себя ис Тулы против государевых бояр и воевод и ратных людей на встречу литвина Самулку Кохановского со многими воровскими людми…». Повстанцы заняли оборонительные позиции на рубеже реки Вороньей, которая имела истоки у Малиновой засеки (или Малиновых ворот) и впадала в реку Упу под Тулой у калужской заставы. «Конные и пешие воры» отошли от города на семь верст, после чего «пешие воровские люди стали подле речки в крепостях, а речка топка и грязна, и по речке крепости – леса».

Воеводы не могли сразу использовать все свои силы. Поэтому повстанцам удалось поначалу отразить атаки дворянских сотен из состава передовых сил Скопина. Но когда царские сотни прорвались за реку и Скопин ввел в бой главные силы, повстанцы отступили, неся потери. По некоторым данным, воеводы перебили и взяли в плен 4500 человек.

Бояре хорошо усвоили уроки предыдущей войны с Болотниковым, когда они утрачивали плоды побед из-за перехода их тыловых крепостей в руки повстанцев. Через две недели после боя на вороньей царь Василий покинул Серпухов и направился к Алексину. Судя по тому, что в дворовом полку кроме боярина И. И. Шуйского находился один М. С. Туренин, воевода второстепенный, серпуховское войско было немногочисленным. Царский полк включал государев двор – «стольников, стряпчих, жильцов». Боярин князь В. Т. Долгорукий командовал стрелецким отрядом. При войске находилась многочисленная артиллерия – «пушки большие и огненные» и «меньшой наряд». Командовал артиллерией один из лучших в русской армии воевод боярин И. Ф. Крюк-Колычев.

28 июня 1607 года Шуйский подошел к Алексину, а на другой день известил страну, что «взял» этот город «божиею помощью». По разрядам, царские ратники овладели Алексином «взятьем». Ту же формулу повторил автор «Нового летописца». В «Бельском летописце» можно прочесть, что пути к Туле Шуйский, «зашодчи, взял приступом город Алексин».

Показания очевидцев, записанные автором «Карамзинского хронографа», позволяют уточнить картину. Устрашенные приступом, алексинцы сами сдали крепость: «Царю Василию добили челом, а вину свою принесли и крест ему целовали и в город царя Васильевых людей пустили». «Рукопись Филарета» подтверждает, что при появлении Шуйского «людие же града того убоящася страхом велим и биша челом царю василью Ивановичю и вины своя принесоша».

30 июня 1607 года царь Василий прибыл в окрестности Тулы. Вслед затем к стенам города была подвезена осадная артиллерия. Источники сохранили описание осадного лагеря под Тулой. Царь разбил ставку в трех верстах от города на реке Вороньей в сельце И. М. Вельяминова. Главные силы армии заняли позиции на левом берегу Упы. Большой, передовой и сторожевой полки, а также «прибылной» полк князя Б. М. Лыкова и П. Ляпунова окружили тульский острог с трех сторон, перекрыв подходы к городу со стороны Калуги, Одоева и Карачаева. Сравнительно небольшой заслон – «каширский» полк князя А. В. Голицына расположился против Тулы «на Черной горе» за Упой. Там же находились вспомогательные татарские отряды во главе с князем П. Урусовым. Батареи, поставленные по обе стороны реки, простреливали город с двух сторон: «Наряд большой поставили за турами от Кропивенских ворот, да наряд же поставили с коширские дороги близко Упы-реки».

По мнению И. И. Смирнова, правительственные войска начали штурмовать крепость с первых недель осады. Основанием для такого вывода послужила запись в «Дневнике» Рожнятовского: «День 18(28) июля. Пришла весть, что царь Шуйский, добывая Тулу, потерял до 2 тысяч людей во время штурмов, которые производил около 22 раз…». Люди из окружения Ю. Мнишека жадно ловили слухи об успехаха сторонников «Дмитрия» под Тулой. Этим и объясняется появление в «Дневнике» записей о пленении Шуйского в «великой битве» под Тулой, о его гибели, бесславном возвращении в Москву и т.д. Запись о 22 штурмах Тулы носила, вероятно, такой же фантастический характер.

Автор «Карамзинского хронографа», описавший осаду Тулы со слов очевидца, ни словом не упомянул о штурмах, зато счел необходимым отметить исключительно эффективные действия осажденных. По его словам, «с Тулы вылозки были на все стороны на всякой день по троды и по четырже, а все выходили пешие люди с вогненным боем и многих московских людей ранили и побивали». Вооруженные пищалями воины Болотникова защищали Тулу с такой же отвагой и энергией, как казаки Корелы обороняли кромы. Они сделали все, чтобы сорвать осадные работы.

Василий Шуйский был царедворцем и не обладал военными талантами. К тому же он помнил, что воеводам так и не удалось взять Кромы, Елец и Калугу с их деревянными укреплениями. Современники утверждали, что царя под Тулой не покидала растерянность: «стоя немалоя время недомыслющая, что сотворить граду Туле и в нем вору ложному и названному царевичу Петрушке».

Современники приводят преувеличенные сведения о численности рати Шуйского у стен Тулы. По данным Буссова, царь Василий подступил к Туле и «призвал всю землю до 100 000 человек». Г. Паэрле считал, будто у царя было «по крайней мере 150 000 человек».

Приведенные цифры лишены достоверности. В начальный момент восстания Шуйский смог использовать против повстанцев всю армию, поскольку её силы были собраны ещё Лжедмитрием I для войны с турками. По данным Я. Маржарета, численность армии в то время составляла 50-60 тысяч человек. Год спустя добрая треть государства перешла в руки восставших и не подчинялась правительству. Войска понесли большие потери. Дворянское конное ополчение растеряло боевых холопов. Вследствие этого боевой состав царской рати едва ли превышал 30 тыс. человек. Однако в лагере под Тулой правительство собрало огромное количество обозной прислуги и посошных людей, занятых на осадных работах.

Памятник в Тульском кремле. Здесь армия Болотникова оборонялась от царских войск.

Гарнизон Тулы значительно уступал осадной армии. В его составе, по данным «Карамзинского хронографа», были дети боярские и «украинных городов иноземцы и многие казаки, и всяких воров сидело с вогненым боем з двадцать тысечь». Если принять приведенную цифру, тогда неизбежен будет вывод, что в Туле объединенная повстанческая армия имела примерно такую же численность, что и армия Болотникова под Москвой. Войска, приведенные «Петром», позволили восполнить потери, понесенные в сражении под Коломенским и при осаде. 

Шуйский не мог подавить восстания, и ему было нужно любым путём прекратить борьбу. Он начал переговоры с Болотниковым, обещая сохранить свободу и жизнь всем защитникам Тулы, если они сдадутся. После переговоров 10 октября 1607 года восставшие прекратили сопротивление. Шуйский не выполнил своих обещаний: Болотников и Горчаков выли схвачены, закованы в цепи и в последствии казнены.

Поражение Болотникова не было окончанием крестьянской войны. Борьба против крепостнического гнёта продолжалась до 1615 года.

В память о самоотверженной героической борьбе народа под руководством И. И. Болотникова в Тульском кремле возвышается четырёхгранный обелиск. Одна из улиц города Тулы названа именем Болотникова.

Историческая хроника | Иван Исаевич Болотников | Дух смутного времени | Грамота патриарха Гермогена | План сражения